К.В. Холопик: История становления саморегулирования в строительстве. Взгляд участника. Часть 13

После IV Всероссийского съезда. Смена ориентиров

На следующий день после IV Всероссийского съезда М.Ю.Викторов ушел в отпуск. Я остался на хозяйстве. Неожиданно выяснилось, что Михаил Юрьевич, уйдя на 17 дней, не оставил доверенность и не издал приказ о назначении исполняющего обязанности. Фактически НОСТРОЙ на 2,5 недели остался без руководителя исполнительного органа. Я связался с руководителем аппарата. Разговора не получилось. Он дал мне понять, что не видит необходимости передавать первому заместителю свои полномочия во время отпусков и командировок. И это несмотря на то, что никогда прежде не было случая, чтобы в отсутствие руководителя аппарата мною подписывались какие либо договоры или платежные документы без согласования с ним. Михаил Юрьевич не стал утруждать себя объяснением причин. Он просто сказал, что принял такое решение и всё. М.Ю.Викторов вышел из отпуска 16 мая. Только на четвертый рабочий день я смог к нему попасть. Как и решение не выдавать мне доверенность, это был немотивированный и открытый вызов. Михаил Юрьевич демонстрировал мне, что прежних отношений больше не будет. Я пытался делать вид, что не заметил изменений, т.к. не хотел конфликта. Надеялся, что все решится само собой. Я понимал, что конфликт в руководстве аппарата навредит всем. Но вскоре возник повод для серьезного разговора, от которого я не смог уклониться. Остановлюсь на этом подробнее.

План работы на 2011 год содержал в себе обязательства департамента мониторинга по ежеквартальной разработке и публикации множества правовых аналитических отчетов и докладов. В департаменте не было специалиста, который мог бы делать такие отчеты на высоком профессиональном уровне. Поэтому еще в феврале при утверждении нового штатного расписания была введена высокооплачиваемая должность заместителя директора департамента. Этот работник должен был взять на себя всю аналитическую работу, необходимую для противодействия коммерциализации саморегулирования. Руководителем аппарата был объявлен конкурс на замещение соответствующей вакансии. В качестве основных требований к кандидату были определены наличие опыта руководящей работы в саморегулируемой организации и умение готовить правовые аналитические материалы. Поступило несколько десятков заявок. Все конкурсанты получили задания по исследованию сайтов СРО. Результаты работы конкурсантов изучала комиссия составе В.В.Ревинский (директор департамента мониторинга), Л.Е.Бандорин (директор департамента нормативного обеспечения), Н.А.Прокопьева (начальник управления профессионального образования), которая в результате трех туров испытаний отобрала 6 лучших кандидатур.

Кандидатуры были представлены на рассмотрение руководителя аппарата в конце апреля. Михаил Юрьевич около месяца тянул с принятием решения. А в последних днях мая объявил победителем конкурса Ю.А.Лагунова, который в конкурсе вообще не участвовал. Мне принесли биографию Юрия Александровича. Этот человек абсолютно не соответствовал конкурсным требованиям. Он занимался торговлей морепродуктами и не имеел ни навыков, ни способностей к правовой аналитической работе. Я зашел к М.Ю.Викторову узнать о причинах такого решения и обсудить, какими силами будет выполнена запланированная аналитическая работа.

Состоявшийся разговор меня шокировал. Я понял, что Михаил Юрьевич Викторов принял решение кардинально изменить систему управления аппаратом объединения и целевые установки деятельности. И такие люди как Ю.А.Лагунов, некомпетентные, но преданные, соответствуют этим установкам. Разговор был настолько откровенным, что полностью я не могу пересказать его даже сейчас. Хотя многие озвученные тогда мысли были в последствии реализованы. Некоторые из них стали предметом рассмотрения специальной комиссии, созданной VI Всероссийским съездом. Особое внимание в разговоре было уделено необходимости выстраивания в НОСТРОЙ так называемой "системы влияния". Члены Совета и иные важные лица объединения должны стать лично заинтересоваными в сохранении у руля аппарата НОСТРОЙ действующих руководителей. Предлагалось, чтобы каждый получил от НОСТРОЙ что-то такое, что может потерять в случае смены власти. 13 декабря 2012 года Председатель Ревизионной комиссии Л.С.Аристова на заседании Совета озвучила длинный список координаторов, председателей Комитетов, членов Совета, с аффилированными компаниями которых НОСТРОЙ заключал договоры. Ей не предоставили еще списка тех, чьи родственники и знакомые трудоустроены в объединении, а также тех, кто регулярно решает через механизмы объединения свои личные вопросы. Защищая руководителя аппарата, Любовь Савельевна преподнесла эту информацию так, как будто бы М.Ю.Викторов понуждался заключать такие договоры. Понуждался кем? Ведь никто из упомянутых в выступлении Председателя Ревизионной комиссии лиц не вправе давать руководителю аппарата какие-либо указания по заключению договоров. Возможны просьбы, но руководитель аппарата вправе, сославшись на 27-ю статью Закона о некоммерческих организациях, отказать в заключении договоров с конфликтом интересов. И никто его в этом не упрекнет. На самом деле все было, как говорится, с точностью до наоборот. Озвученное Любовью Савельевной стало не следствием понуждения, а результатом целенаправленной деятельности по выстраиванию той самой "системы влияния", которую в народе называют круговой порукой. Для меня новая система ориентиров была неприемлема. Нетрудно было предвидеть, что с такой политикой подбора подрядчиков мы получим низкое качество результатов работ, а с кадровой политикой - посредственный коллектив. Осложнится выполнение Приоритетных направлений деятельности и Плана работы. Я был так возмущен, что не сдержался и наш разговор перешел на повышенные тона. Я сообщил, что вынужден поставить в известность о разговоре Е.В.Басина, чем вызвал ответную резкую реакцию руководителя аппарата.

Тогда Ефима Владимировича я беспокоить не стал. У меня была надежда все уладить с помощью Ларисы Степановны Бариновой, которая вроде бы должна была разделять мою точку зрения. Мне не удалось с ней встретиться до отпуска. Поэтому в последний свой рабочий день 27 мая 2011 года, я написал ей электронное письмо. Я знаю точно, что наша переписка сохранилась в ее компьютере. И не так давно Лариса Степановна, также как сейчас я, ее перечитывала и распечатывала. В письме я написал: «Я убедился в невозможности моей дальнейшей работы с Викторовым. У нас абсолютно разные подходы во всем: кадровая политика, система управления аппаратом НОСТРОЙ, принципы распоряжения сметой и т.д. Непрерывно растет противостояние моей работе с его стороны. Начались неприемлемые для меня интриги. К сожалению, не оправдались мои надежды на увеличение роли Басина в текущем управлении НОСТРОЙ». В конце письма я попросил ее помощи в инициировании создания экспертной организации при НОСТРОЙ, в которую я хотел бы уйти. Лариса Степановна мне ответила: «Я понимаю Ваше возмущение и несогласие с Михаилом по ряду вопросов, и по некоторым из них готова Вас поддержать. Я предлагаю следующий выход. Если Вы не будете возражать, а я очень на это рассчитываю, я, не показывая Михаилу Ваше письмо, переговорю с ним по поставленным Вами вопросам от своего имени и постараюсь добиться того, чтобы после Вашего возвращения мы собрались втроем и нашли общее решение… Если не получится или останутся вопросы, по которым мы не найдем полного взаимопонимания, мы вынесем этот разговор на уровень Б.Е.В. и подчинимся тому решению, которое примет он. Организацию такого обсуждения я беру на себя». Переписка завершилась моим письмом: «Проблема совсем не в том, что я не согласен с отдельными принятыми решениями. И даже не в том, что я не согласен с принципами управления нашей организации. Когда Михаил мне объявил о назначении зама Ревинского я сказал, что оставляю за собой право вынести это решение на обсуждение у Басина. Потом я жалел, что так сказал. Но с другой стороны я узнал реальное отношение Михаила ко мне, да и к Вам и ЕВБ и ко всем остальным, чьим трудом создавался НОСТРОЙ. Михаил предельно откровенно мне все высказал, что думает. Впервые. Уверен, что и он жалеет о своей несдержанности. Пересказывать его слова я, конечно, не буду. Но это были слова очень амбициозного человека, у которого в голове совсем иная система ценностей, чем у меня и, поверьте, чем у Вас и ЕВБ. И совсем другая оценка сделанного. И совершенно иной взгляд в будущее». Эта переписка состоялась с 27 мая по 4 июня 2011 года.

Пока я был в отпуске Михаил Юрьевич, также как и мне, довел Ларисе Степановне свой взгляд в будущее. В отличие от меня, Лариса Степановна, похоже, с этим взглядом согласилась. Поэтому, выйдя из отпуска, я обнаружил, что со стороны Ларисы Степановны уже нет желания переубеждать руководителя аппарата в его неправоте. Мне было предложено подчиниться. Мою идею создать при НОСТРОЙ экспертный центр Лариса Степановна поддерживать отказалась. По сути это означало, что мне двумя топ менеджерами, один из которых является моим непосредственным руководителем, второй - пользуется абсолютным доверием президента объединения, был предъявлен ультиматум. Или принимай новые правила или уходи. Я позвонил Е.В.Басину и попросил аудиенцию по личному вопросу. Впервые. Никогда прежде я не звонил президенту НОСТРОЙ по собственной инициативе и не встречался с ним один на один. Ефим Владимирович удивился, но принял меня. Разговор длился не более 10 минут. Я сообщил, что больше работать с Викторовым не могу. Объяснил, что мы сейчас как два регулировщика на одном перекрестке, которые показывают разные направления движения. И что Викторову заместитель, имеющий иные целевые установки в работе, не нужен. Басин перебил: «Ты нужен мне». Я настаивал и говорил, что мне лучше уйти сейчас, пока у нас с Михаилом не испортились личные отношения. Предлагал рассмотреть вопрос разведения нас по разным юридическим лицам. Имелись в виду НОСТРОЙ и СРО Межрегиональное объединение строителей, где Викторов был генеральным директором, а я его первым заместителем. Такое решение не только урегулировало бы противоречия, но и устраняло бы нарушение Устава НОСТРОЙ, запрещавшего совмещать руководящие должности в аппарате с работой в других исполнительных органах. Также предлагал создать экспертную организацию при НОСТРОЙ с моим последующим переходом туда. Ефим Владимирович не согласился. Приказал в готовящемся проекте регламента аппарата четко развести наши обязанности и определить зоны ответственности. Заверил, что не допустит возникновения конфликта.

Разработка регламента аппарата была быстро завершена. Для меня главной нормой этого документа было распределение обязанностей между руководителем аппарата и его заместителями (статья 5). Обычно обязанности распределяются только между заместителями руководителя. Например, в Правительстве РФ. Также и в министерствах. Фактически, вводя распределение обязанностей между Викторовым, Бариновой и мной, Е.В.Басин выводил каждого из нас на прямое подчинение себе.

Другими важными нормами, повышающими статус заместителей руководителя аппарата, были следующие:

обязательность визирования трудовых договоров всеми заместителями руководителя аппарата (статья 25);

обязательность визирования договоров и актов приемки работ курирующими заместителями (статья 30, 32);

определение, что в период командировок и иных отсутствий руководителя аппарата исполнение его обязанностей осуществляется первым заместителем (статья 27);

определение, что право первой подписи на финансовых документах предоставляется руководителю аппарата и заместителям руководителя (статья 27).

Чтобы не допустить принятия этого документа М.Ю.Викторов пошел на решительный шаг. Он пригласил вице-президента А.В.Ишина и попросил его передать Е.В.Басину определенные финансовые документы, которые доказывали мою якобы коррумпированность. Подробно об этой истории будет написано в одной из последующих Глав. Ефим Владимирович тогда собрал нас всех у себя в кабинете и сказал: "Я не верю". Даже не попросил моих объяснений. Надо отдать должное и Александру Васильевичу Ишину. Позже, когда он разобрался во всем, то извинился передо мной. После этой истории произошло то, чего я больше всего опасался. Наши рабочие разногласия с Викторовым стремительно стали переходить в межличностные. Еще месяц назад мы общались семьями. Я знал его жену, а он мою. Не так давно перед этим мы вместе ужинали, он брал с собой двухлетнюю дочку Еву. Я считал, что Михаил Викторов мне, если не друг, то надежный и близкий товарищ. И вот на почве рабочих разногласий - такой поворот с его стороны. Это выходило за границы разумного.

Регламент аппарата был утвержден 4 июля 2011 года. Через неделю 11 июля Е.В.Басин утвердил распределение обязанностей между руководителем аппарата и его заместителями. За мной закреплялось кураторство управления профобразования и департамента нормативного обеспечения. Также в моем прямом подчинении сохранялся заместитель начальника управления информационного обеспечения, курирующий тематику IT технологий. По численности сотрудников в прямое подчинение руководителя аппарата переходило 55 штатных единиц, в мое - 17, Л.С.Бариновой - 10. В развитие этого решения Е.В.Басин вызвал М.Ю.Викторова и меня и предупредил, что в случае конфликта мы оба будем уволены незамедлительно. Разговор происходил в присутствии вице-президента В.С.Опекунова.

Какое-то время принятые решения руководитель аппарата более-менее соблюдал. Это сохранило мне определенную степень самостоятельности, которая позволила обеспечить реализацию курируемых мною пунктов Плана работы на 2011 год. В том числе трех приоритетных для меня проектов: внедрение Единой системы аттестации, мониторинг административных барьеров, завершение унификации документов СРО. Однако довольно скоро М.Ю.Викторов стал отходить от договоренностей. А мне все сложнее и сложнее стало решать поставленные задачи. Да и как это возможно? Если с курирующим заместителем перестали согласовывать прием сотрудников на работу, направление подчиненных в командировки и т.п. Руководители подчиненных мне подразделений и их заместители стали ежедневно получать прямые указания, о которых меня в известность руководитель аппарата не ставил. Все эти действия не только не приняты в деловом обороте, но были прямым нарушением Регламента аппарата. Работа откровенно блокировалась. Значительная часть договоров после сбора всех виз по нескольку месяцев не подписывалась. И наоборот. Договоры, требующие моего визирования, оказывались заключенными без моего ведома. В период командировок Викторова аппарат оставался без руководителя, приказов о назначении первого заместителя исполняющим обязанности не издавалось. В эти дни вообще не подписывались договоры, акты, счета. Я уже не говорю о предоставлении всем заместителям права первой подписи. И это требование Регламента аппарата не было выполнено. Дошло до того, что руководитель аппарата запретил организационно-правовому управлению предоставлять первому заместителю руководителя аппарата какие либо сведения без его прямого указания. Я старался не обращать внимания на эти действия, хотя они сильно мешали работе. Для меня было принципиально важно завершить приоритетные проекты (внедрение Единой системы аттестациии, мониторинг административных процедур, унификация документов СРО). В 2011 году к президенту я больше не обращался, т.к. помнил его жеское высказывание о неминуемом увольнении нас обоих в случае конфликта. Не замечала нарушений Регламента аппарата и Ревизионная комиссия. Да и что она могла заметить? Только то, что мы сами ей показывали. У комиссии нет сил проверять соблюдение Регламента аппарата, требований к визированию кадровых решений, договоров, счетов, актов.

Фактически руководитель аппарата сознательно и системно шаг за шагом разрушал командную работу, сложившуюся в первые полтора года существования Национального объединения строителей, которая показала высокую эффективность. Я убежден, что именно это не позволило выполнить данные строительному сообществу обещания, прозвучавшие на IV Всероссийском съезде из уст Е.В.Басина. Тогда в своем выступлении Ефим Владимирович, заглядывая на год вперед, сказал (Бюллетень НОСТРОЙ №4, 2011 год, стр. 79): "Чего мы достигнем, если будут реализованы наши планы и предложения? Я приглашаю Вас задуматься, что мы можем дать конкретным коллективам строителей? А можем дать им стройную нормативную базу, которая позволит быстро внедрять новейшие материалы и технологии, и, вместе с тем, усилит контроль за качеством и безопасностью строительства. Сможем заняться системой подготовки и переподготовки кадров — и на объекты придут хорошо обученные рабочие, мастера и инженеры, которые владеют современными знаниями и навыками в строительстве. Мы преградим путь «липовым» аттестациям, различным «корочкам», которые сейчас позволяют получать «липовым» фирмам допуски в коммерческих СРО. Мы обеспечим постоянный мониторинг административных барьеров, полную базу по унификации документов саморегулируемых организаций, единый реестр членов саморегулируемых организаций и аттестованных специалистов".

Я готовил проект доклада Е.В.Басина, поэтому однозначно заявляю, что к приведенной выше цитате было очень серьезное отношение. Тема реалистичности выполнения планов постоянно обсуждалась на совещаниях у Ефима Владимировича. Но сегодня мы видим, что большинство обещаний выполнить так и не удалось. Несмотря на более чем солидное финансирование мы не имеем:

ни системы эффективного влияния Национального объединения строителей на процессы нормотворчества;

ни реально работающей системы стимулирования внедрения новейших материалов и технологий в строительстве;

ни требуемого усиления контроля за качеством и безопасностью строительства;

ни кардинальных улучшений в подготовке кадров.

Коммерциализация саморегулирования только увеличивается и сегодня отмечается уже в самом Национальном объединении. Качество единого реестра членов саморегулируемых организаций низкое. Системы постоянного мониторинга административных барьеров нет. Разовая акция не в счет. Унифицированные документы разработаны, но отсутствует система их актуализации.

Я знаю, что Е.В.Басин искренне рассчитывал на выполнение того, что обещал с трибуны съезда. И обещаниям суждено было быть выполненными, если бы сохранились действующие до IV Всероссийского съезда целевые ориентиры в текущей деятельности.

Дальнейшее формирование настоящей публикации по хронологическому принципу теряет смысл. Начиная с лета 2011 года руководитель аппарата максимально отрезал меня от информации. Во всем, где только можно, появилась секретность. А для меня на первый план вышла борьба за сохранение элементарных условий труда, необходимых для выполнения поставленных задач. Поэтому настоящая Глава последняя, построенная на основании хронологии. Последующие Главы будут посвящены описанию конкретных проектов, реализованных или реализуемых Национальным объединением строителей.